Позвольте сегодня выразить крайне неоднозначное отношение к персоне «выдающейся государственной личности» по имени Пётр Аркадьевич Столыпин. Без мифов и придыхания: ему нужна была Великая Россия, да времени не хватило. Предложу объективно посмотреть на события той эпохи, пройтись по всем свершениям премьер-министра Российской Империи, особенно подробно остановившись на глобальном социальном эксперименте — аграрной реформе.
Явление героя…
Отпрыск богатой аристократический помещичьей семьи, троюродный брат самого Лермонтова, молодой Столыпин после окончания естественного факультета Петербургского университета начал свою карьеру в министерском департаменте земледелия. В 1889-м перешёл на юридическую службу в министерство внутренних дел. Потом была должность Ковенского (ныне Каунас) уездного предводителя дворянства, в 1902 году Пётр Аркадьевич уже гродненский губернатор.
Там он себя проявил решительным и крайне консервативным управленцем, поэтому в 1903-м (по рекомендации министра внутренних дел Плеве) Столыпин назначается губернатором в охваченную крестьянскими бунтами Саратовскую губернию. Едва прибыв на место, новый столоначальник немедля продемонстрировал «железный характер и твёрдую руку для наведения законного порядка». В отчёте за 1903 год Столыпин писал:
«…администрация Саратовской губернии должна быть неослабно на страже порядка, т.к. население местами весьма разнузданно, склонно снисходительность считать за слабость и чуть ли не за поражение со стороны правительства».
Бунты Столыпин сначала давил наличными силами и средствами, добился образования в губернии конно-полицейской команды на постоянной основе. Впервые её задействовали в Балашовском и Аткарском уездах, о результатах деятельности восторженно писали монархические газеты:
«Новый губернатор показал местным крестьянам пример того, как русский человек и честный солдат служит царю и охраняет местных землевладельцев».
Начался вал высылок неблагонадёжных «либерально мыслящих» чиновников, укреплён штат первых земских руководителей, но именно прямые репрессии оставались основной мерой борьбы с крестьянскими волнениями. Кстати, безуспешными, к осени 1905 года восстаниями были охвачены все десять уездов Саратовской губернии, сожжено три сотни помещичьих «экономий» (это в шесть раз превышало общероссийский уровень).
Губернатор продолжал делать театральные жесты, требовал внесудебные полномочия для расправ, поскольку подчинённая местная полиция оказалась полностью импотентна. Столыпин затребовал войска, постепенно вводя их в уезды. Против бунтующих крестьян (нападавших на имения помещиков) дал приказ открывать огонь, без всякого суда бросать в тюрьмы «неблагонадёжных» по любому доносу или подозрению.
Эта бурная карательная деятельность была замечена в Санкт-Петербурге, Николай II выразил «высочайшую благодарность за успокоение края», хотя число сожжённых крестьянами имений превышало среднероссийский показатель кратно. В апреле 1906-го Пётр Аркадьевич вызван срочной телеграммой в Петербург, назначен министром внутренних дел. Спустя три месяца он становится главой правительства.
Столыпинские галстуки.
Обе должности (главы МВД и премьер-министра) Столыпин использовал только для силового подавления бунта русской деревни, зачистки городов от революционного элемента. Итогом же стала «заморозка самодержавия» в самых консервативных формах, межеумочная парламентская демократия, куча нерешённых системных проблем страны, произвол помещиков, чиновников и крупной буржуазии при полном разложении всего общества. Это так... широкими мазками, финишная картина 1917-го.
Едва появившись в Санкт-Петербурге, Столыпин озвучил свою главную идею: монархия должна опираться в селе на «фермера-землевладельца», которого необходимо извлечь из крестьянской общины, дать право эксплуатировать бывших односельчан в рамках новой экономической политики. Кстати, автором Столыпин не был, это придумка одного 22-летнего датчанина, жившего в Саратовской губернии. Ни бельмеса не понимавшего даже в русском языке...
Когда его коллега по креслу премьер-министра граф Витте ознакомился с аграрной Программой... сдержанно сказал: такое мог придумать человек средних умственных качеств и среднего таланта, ничего не понимающий в крестьянском вопросе России.
Но сначала Столыпину требовалось задушить революцию. Он добавляет к существовавшим военно-окружным судам — армейские военно-полевые. Бунтовщиков судят пять строевых офицеров карательных частей в течении 48-ми часов (приговор должен исполняться в течение суток после приговора). Смертные приговоры были вынесены (только официально) в семи тысячах эпизодов. На каторгу сослали 70 тысяч.
Справедливости ради нужно сказать: революционеры и бунтовщики убили более 9 тысяч своих сограждан в 1905-1907 гг., нескольких близких друзей Столыпина (Плеве и Сахарова). Но благодаря адвокатской казуистике, «общественному мнению» и либеральному визгу в газетах… убийцы не были осуждены. А сам Столыпин пережил несколько покушений, его дочь почти лишилась ног, сын Аркадий едва выжил после страшного теракта 12 августа 1906 года.
После этого любые выступления против существующего строя стали рассматриваться как уголовно наказуемые деяния, бунтовщиков и революционеров разрешалось расстреливать «на месте преступления». Как и обладателей личного оружия, носимого на улице. Вешать без лишнего судопроизводства. Сколько неучтённых казней происходило — никто не скажет. Но в бытовом обиходе появились выражения «столыпинский галстук» (верёвочная петля для казни) и «столыпинские качели» (виселица).
Полицейский террор.
В 1907 году суть политики Столыпина стала понятна даже самым оптимистичным любителям монархии — дальше Империя будет становиться откровенно полицейским государством. Лично в этом ничего плохого не вижу — это была паническая государственная реакция на творящееся революционное безумство.
Когда на деньги «западных партнёров» убивали городовых и чиновников, аристократов и членов царствующего дома, губернаторов и земских представителей, солдат, казаков, офицеров. Взрывали и расстреливали ни в чём не повинных обывателей, а озверевшие от водки крестьяне устраивали страшные расправы над «барами» в лучших традициях пугачёвщины…
Чистоплотностью в методах борьбы Столыпин не отличался. Его «кровавая реакция» едва превышала брошенный государству революционно-террористический вызов. Политическое насилие против оппозиции, санкционирование убийств её деятелей неформалами-черносотенцами, создание «охранки» нового типа с использованием откровенных провокаторов… все средства хороши, если не желаешь решать глубинные проблемы общества.
Столыпина тут обвинять язык не поворачивается, он не был прозорливым политиком или великого ума государственным деятелем. Иначе бы понял, что санкционированная им деятельность политической полиции, разложение Армии карательными внесудебными расправами, узаконенным насилием и убийствами собственных граждан… ещё больше подвигает страну на новый, более страшный революционный взрыв. Обе стороны баррикад распробовали вкус крови…
Мнимые заслуги…
Столыпину приписывают многие прогрессивные реформы. Что там первое, свобода вероисповедания? Минуточку, Положение «Об укреплении начал веротерпимости», подписанное Николаем II в начале Революции 1905 года (отменившее гонения на старообрядцев и лиц «иноверных исповеданий»), — это заслуга бывшего премьер-министра, графа Сергея Витте.
Любят рассуждать обожатели Столыпина «об улучшении быта рабочих, их государственном страховании»? Секундочку, социальное страхование внедрялось уже с 1888 года, когда повелением Александра III в Империи (в обязательном порядке) создали сберегательные и вспомогательные (пенсионные) кассы рабочих-железнодорожников. В 1903-м действовали и контролировались прокурорами:
«Правила о вознаграждении потерпевших вследствие несчастных случаев рабочих и служащих, а равно членов их семейств, в предприятиях фабрично-заводской, горной и горнозаводской промышленности».
Столыпин придумал новые меры «исключительной охраны государственного порядка и общественного спокойствия»? Ложь, это Положение было утверждено 14 августа 1881 года опять же Александром III. В августе 1906-го Столыпин лишь дополнил его военно-полевыми судами. Хотя вполне мог без этого обойтись, проблема вполне решалась политическими методами.
Есть неопровержимые доказательства в цифрах, как при Столыпине успешно реализовали реформу средней и высшей школ, начали внедрение всеобщего бесплатного начального образования? Русская императорская Армия начала собственную перестройку, приняли новую амбициозную программу возрождения уничтоженного Японией флота? Не спорю, было.
Только заслуга Столыпина при чём тут? Действовали железные бюджетные правила, как именно и в каких объемах финансировать программы и статьи. Вопросы «оборонки» курировали птицы более высокого полёта, члены царствующей династии Романовых, многочисленные Великие Князья.
А когда Столыпин (единственный раз) попытался поумничать и провести «реформу» дел торгового флота и портов — едва усидел в кресле премьера после показательного унижения и обвинений в прямой некомпетентности со стороны Начальника Главного управления торгового мореплавания и портов Великого князя Александра Михайловича.
Столыпин никогда не занимался вопросами обороны, внешней политики, финансов, путей сообщения. Все экономические «прорывы и чудеса» времён Столыпина — закономерность.
После общенациональной депрессии, поражения в Русско-японской войне и революции 1905-1907 годов… совершенно самостоятельно начался восстановительный рост. Несколько лет были очень богатые урожаи на фоне самой благоприятной хлебной мировой конъюнктуры. Не Столыпин, а небывалый аграрный экспорт стал «бюджетным локомотивом реформ», они просто начали исполняться.
Уничтожение крестьянской общины.
А вот тут Пётр Аркадьевич действительно отметился в полный рост, посчитав, что будущие революции и бунты можно устранить разрушением сакральной русской общины. Если быть точным в формулировке — института общинной собственности на землю. Здравая идея? Вполне, если учитывать: в консервативной и малоэффективной по объёмам продукта общине проживало 86% населения России, а индустриальный рост нуждался в рабочих руках.
Была острая необходимость ломать через колено тысячелетний уклад русской деревни? Нет. До 1906 года царская власть даже близко не помышляла о такой революции. Ведь столь радикальные и неоднозначные изменения должны были коснуться десятков миллионов крестьян. В Манифесте от 26 февраля 1903 года «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка» указывалось:
«при пересмотре законодательства «о сельском состоянии» в основу нужно положить неприкосновенность общинного строя крестьянского земледелия, изыскав одновременно способы к облегчению отдельным крестьянам выхода из общины».
Главный козырь Столыпина в период уламывания Николая II — пресловутая «земельная теснота» крестьян. Было такое? Да, сельское население России стремительно выросло с 1860-х годов, земельные наделы на душу мужского населения сократились с 4,8 до 2,8 десятин (1 десятина — 1,1 га). Но в этом крылось бесовское лукавство «реформатора», сокрытие им некоторой внутренней и международной статистики.
Итак, Россия в расчёте на единицу территории была одной из наименее населённых стран Европы: земли для обработки одним работником (в европейской части) было — те самые 2,8 десятины. Во Франции… — 0,8, в Германии — 0,6, Великобритании — 0,5 десятин. Что у нас за Урал-Камнем находилось для крестьянина… объяснять не нужно, бери столько, сколько способен обработать.
Дальше идём: две трети всех продуктивных и запаханных земель принадлежало не помещикам, купцам или мещанам, а исключительно крестьянам. Если брать абсолютные цифры — «мужицкий объём» землевладений в три раза превосходил дворянские сенокосы и пашни. Разной остроты проблемами нехватки земли страдали не более 23% крестьянских хозяйств исключительно центральных губерний. Совсем задыхались — лишь 12%.
Указ разрешал крестьянам выходить из общины, государство оказывало всяческое содействие частным владельцам. На деле всё выливалось в оголтелую пропаганду губернских и уездных комиссий, прямое давление на сельские сходы. Народ в основной массе не понимал происходящего, как и всё русское общество сверху донизу.
Идея была простой: разрушить крестьянскую общину, которая была коллективным землепользователем, где запрещалась купля-продажа земли. Столыпин пытался спасти дворянство от тотального разорения, через Крестьянский банк продавая «барские излишки земель чумазым лендлордам», обычным деревенским кулакам-мироедам.
Но нехватка государственных средств, жадность и спесь аристократии, неурегулированность запутанных кредитных историй по закладным... вопрос с помещичьей землей не позволили решить от слова совсем. На хутора переселилось всего несколько тысяч так называемых фермеров. Кстати, без всякой реформы процесс шёл уже давно.
Столыпин не ставил перед собой задачу реформировать во благо «мужика» русскую деревню, он стремился спасти самодержавие. Это можно было сделать только в случае пересмотра отношений собственности. Реформа могла стать успешной только в одном случае: развитие индивидуального и артельного способов хозяйствования, при ужесточении работы судебной, административной и правоохранительной систем.
Только они способны гарантировать «кулакам-единоличникам» безопасность. Ничего подобного «гений Столыпин» не предусмотрел. Либо прекрасно знал, что у власти не было людских и материальных ресурсов. Как и самого главного для любой реформы — времени. Хотя воздыхатели о его «эффективности» говорят: выстрел провокатора Богрова оборвал это время, мол великий реформатор «не успел».
Ложь, в 1911-м вся аграрная авантюра Столыпина уже провалилась целиком и полностью. Хотя он сам драматично заламывал руки, в артистических пассажах сетовал: дайте мне (нереальные для того времени) «двадцать лет покоя внутреннего и внешнего». Демагог.
Потому что все расчёты (проведённые ещё во времена Витте) говорили: бедных крестьян с каждым годом будет становиться меньше и без всяких аграрных потрясений. А богатых и зажиточных — больше. Столыпинская реформа наоборот, мешала бороться с бедностью.
Столыпин — это не про эффективность хозяйствования исключительно на благо страны и народа, он — про внутреннюю реакционную политику. Полностью игнорировал из тиши министерских кабинетов не менее дюжины неумолимых неэкономических факторов, которые делали его затею невозможной и нежизнеспособной.
Что получил Столыпин…
Итак, 9 ноября 1906 года вышел указ «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования». Это старт реформы и попытка разрушения крестьянской общины с определёнными несбыточными целями (позвольте буду их приводить без демагогии и выспренных оборотов).
Мнилось Петру Аркадьевичу возникновение класса преуспевающих фермеров (несомненный плюс для экономики и устойчивости политической системы). Крепкий и жадный хозяин не будет склонен к бунтам, ему категорически наплевать на демократические преобразования. Всегда за царя-благодетеля и полицейский жёсткий порядок. Такому индивидуалисту не место в сплочённой, враждебно настроенной к власти общине, он начнёт своими руками её разваливать.
Что же на самом деле происходило? Даже теоретически «крепкий хозяин» не мог появиться в том малоземелье центральных губерний. Если обманутый крестьянин потребует предоставить ему личную долю общинной собственности (отруб) и… даже построит собственный хутор (это почти фантастика) … земли у него не прибавится. Придётся покупать у соседей... разорившихся.
Куда эти безземельные бедолаги подадутся? Только по самым щадящим расчётам – это десятки миллионов людей. Батраков кулаку-мироеду столько не нужно, масштабная сталинская индустриализация в стране не проводится, стихийный рост (добывающей) промышленности начала века всех не переварит. Даже на 1910 год крупные города и промышленные центры способны были принять не более двух миллионов трудоспособного населения из деревни.
Куда девать оставшихся, почти 30 миллионов «лишнего» населения? Ответ Столыпина был таким — отправить в далёкую и благодатную Сибирь. Даже в сегодняшних реалиях научно-технического прогресса вы представляете… что это такое? Собрать, снабдить всем необходимым, перевезти и укоренить на новых местах десятки миллионов полуголодных многодетных крестьян, неграмотных и суеверных, не ведающих об «эффективных методах хозяйствования»?
Это сравнимо с переброской за Урал промышленности СССР в 1941-м. Так у товарища Сталина на то были детальные планы, широкие мощности для приёма и обустройства прибывающих, очень-очень много денег и ресурсов, железная дисциплина «диктатуры тыла». Расходы, сравнимые с фронтовыми. У Столыпина денег не было, как и опыта перемещения и организации столь чудовищной по численности людской массы. Переселенцы царской России — это не мобилизованные и мотивированные борьбой с захватчиком граждане СССР.
То есть, этот «гений аграрной реформы» заранее обрекал на голодную смерть или нищенское существование десятки миллионов крестьян. Пусть подыхают, ничуть не жалко. Этот вешатель даже не предусмотрел возможные бунты, которые могли вздыбить центральную Россию пострашнее 1905-го года. Что может быть страшнее реакционно мыслящего собственника земли, потерявшего всё в одночасье?
Столыпин смотрел на русскую деревню, мечтая увидеть фермерский рай Восточной Пруссии или Дании, будучи уверенным — такое возможно в лапотной России. Не понимая традиций, культуры, менталитета русского человека. Вроде образованный был человек. Не знал, что к фермерскому раю Англия шла три сотни лет кровавым разрушением крестьянских общин, «огораживаниями» и виселицами, страшной нищетой «рабочих кварталов»?
А столь обожаемая им Пруссия — сотню лет боролась с крестьянским общинным догматизмом? Двадцать лет «покоя» и всё будет в аграрном шоколаде? Болтун, демагог и невежда… Предтеча Хрущева.
Выводы.
На счёт утверждения, что «реформу прервала смерть Столыпина». Этот эксперимент полностью провалился уже через три года, вовлёк в свою воронку каплю крестьянского моря — все три миллиона переселенцев, неплохо устроившиеся в Сибири.
В центральных губерниях, кто хотел стать собственником — им становился до Столыпина и после его смерти, вполне себе естественным путем. «Столыпинский фермер» оказался…слишком малочисленным, на опору трону не тянул. Лишь вызвал раздражение (а порой ненависть) остальной русской деревни.
Пик переселенцев пришёлся на 1907-08 годы, дальше была только профанация и правительственная пропаганда. Самые рисковые крестьяне отправились в Сибирь, по большей частью в «разведку» от пославших общин. Кто-то посчитал, что лучше «камнем в омут», двинулись за обещанными Правительством льготами, кредитами, субсидиями. Но в 1908 году начался обратный процесс — стали расти показатели «возвращенцев».
Почему назад побежали? Из-за бестолковости тамошних чиновников, страшной коррупции и воровства. Тех тоже огульно обвинять не стоит, не было опыта управленческого для подобных мероприятий, и менталитет начальника за Урал-Камнем всегда был другой. Мелкого царька или феодала, непуганого царским гневом и прокурором, — рвача и бездельника. Как итог — на момент смерти Столыпина (1911-й) … вернулось назад из Сибири 32% переселенцев.
Но юмор в другом: оставшиеся крестьяне на новых местах вновь само-организовались в общины. Хуторян из этих неполных трёх миллионов почти не было! Никаких государственных глобальных задач не решили, не успели. Двадцать лет покоя, тогда бы дело пошло лучше, народ понял выгоду освоения новых земель? Конечно. Но история не могла дать Столыпину даже 10 лет, не был решён главный и принципиальный вопрос — помещичьи землевладения, гарантия их неприкосновенности государством.
Главный раздражитель для крестьян, которые говорили: почто нас в Сибирь, словно каторжных? Заставьте помещика исполнять закон, продать свою землю. Отдайте её общинам, нам хватит на много лет вперед. Увы, вопрос не решили. Народ обозлился пуще прежнего. Именно этот фактор похоронил авантюру Столыпина, потом стал главной причиной революции 1917-го.
Первая мировая война наглядно показала, насколько аграрная реформа была ошибочна даже с точки зрения массовой психологии русского собственника. «Крепкий хозяйственник» хорош и полезен в мирные, райские времена. Но как только происходят великие потрясения — он становится жутким крохобором, жлобом, рвачом, полностью чуждым любому патриотизму. Прибыль, ещё раз прибыль и собственный карман.
В сухом остатке получаем: вся деятельность «великого реформатора» свелась либо к профанации, либо к кровавой махровой реакции. Деспот и вешатель, склонный к позёрству, и любитель сочинять лозунги и цитаты. Аграрная реформа Столыпина — бесчеловечный, непродуманный социальный эксперимент, который подорвал обороноспособность страны на ментальном уровне, приблизил революцию. Вот и всё...
